ОТВЕТ Эстонского Общества Рериха

на заявление А.П. Лосюкова, президента Национального рериховского комитета от 27.03.2017

Общественно-государственное сотрудничество, о котором так горячо заявляет национальный рериховский комитет,  могло сложиться с самого начала — с момента возникновения Советского Фонда Рерихов (СФР), но оно не сложилось, и не по вине СФР. Волокита государственного аппарата, его нерасторопность и формальный подход со стороны чиновников различного уровня и, возможно, интересы «теневых» участников привели к тому, что на начальном этапе государство так и не начало необходимые мероприятия по восстановлению усадьбы Лопухиных  и всего комплекса зданий и попросту игнорировало исполнение собственных же обещаний.  После распада СССР ситуация только усугубилась,  и,  хотя Россия взяла на себя обязательства СССР, обязательства же по отношению к общественной организации новый чиновничий аппарат посчитал возможным не исполнять.  Хаос, который воцарился на просторах бывшего Союза, сделал почти невозможным планомерное формирование финансовой базы для музея. В этот трудный момент для становления Центра со стороны государства не было сделано ничего и, более того, начались попытки разрушить только что созданную общественную организацию. Ни влиятельные члены правления СФР, ни общественность, которая начала формироваться вокруг СФР, не могли достучаться до власть предержащих. Письма в различные инстанции, встречи с чиновниками разного уровня — всё это упиралось в глухую бюрократическую стену.

 Создание на базе СФР Международного Центра Рерихов (МЦР), явилось естественной необходимостью, т.к. Советский Союз, после известных событий августа 1991года, перестал существовать. Споры о том, что МЦР не является правопреемником СФР, не имеют под собой никакой юридической силы. Это понятно каждому здравомыслящему человеку, кто знаком с документами и ситуацией, но только не чиновникам Министерства культуры России.  Видимо, их страстное желание завладеть наследием затмило здравый смысл.

МЦР обвиняют в каком-то, почти криминальном ведении дел, причём оставляя это обвинение на уровне ощущений, возникших на базе личной неприязни к некоторым сотрудникам Центра. Кто не проспал 90 -е годы в России, мог бы с уверенностью сказать, что страну лихорадило, но МЦР был в те годы редким оазисом правомерного ведения дел, что подтверждено многочисленными проверками, и это уже тогда очень беспокоило некоторых власть предержащих. Они не могли зацепиться и «повесить» на сотрудников хоть какое-то дело,  а, видимо, кому-то очень хотелось. Многие специалисты в области экономики приходили работать в Фонд и пытались  с самого начала создать предприятия, которые могли бы обеспечить, как говорила Л.В. Шапошникова, «финансовую подушку» Фонда. Были у этих людей и соответствующие дипломы и опыт на другой работе и искреннее стремление, но среда в стране настолько изменилась, что их опыт давал сбои в реальной жизни. Государство в то время занималось приватизацией, и поэтому многим было не до общественных организаций. Меценатство, которое тогда только возрождалось, стало панацеей от экономических бед и для МЦР. Напомним, что Б. Булочник в те годы был всеми уважаемый бизнесмен и меценат, который спасал из «пучины свободного бизнеса» не только МЦР. Тогда многие, а ныне негодующие, почитали за честь пожать Борису Ильичу  руку. Но времена меняются и предпочтения тоже. Именно Борис Ильич взвалил на свои плечи и фактически сделал то, что обещало государство, тем самым, заняв своё почётное место в истории МЦР наряду с такими людьми, как Ю.М.Воронцов и Л.В. Шапошникова.

Сегодня Национальный рериховский комитет (НРК) уповает на то, что с приходом госструктур, а именно Минкультуры и государственного музея Востока, воцарится идиллия по финансовой  части! Якобы Наследие будет в оправе законности, и народное достояние сохранится на века, но, слушая о громких уголовных делах среди чиновников разного ранга, в том числе и из Минкультуры, в это не верится! Более того, крепнет уверенность именно в обратном, что картины, архивы и прочее народное достояние может «уплыть» в частные коллекции и там радовать глаз весьма узкого круга почитателей от искусства. Глядя на то, как 7-8 марта нахраписто и бесцеремонно был взят штурмом общественный Музей имени Н.К. Рериха, а его сотрудники, без всяких на то оснований, были фактически задержаны на 20 часов, понимаешь, что эти люди за ценой не постоят. Они смогут организовать такую «государственную поддержку общественности», от которой те просто не смогут отказаться! Порочный круг, о котором говорится в заявлении НРК, таким образом, разрывают государственные органы власти, «очищая общество» при помощи силовых методов и  варварского изъятия картин, фактического разграбления. Предсказание Общественной палаты о том, что противостояние МЦР госструктурам приведёт к разрушительным и непредсказуемым последствиям, начинает сбываться. Правда, противостояние было весьма своеобразным, так как МЦР просто хотел, чтобы государство соблюдала собственную конституцию и исполняло свои обещания.

Разговор о гласности следствия, бережном отношении к культурным ценностям выглядит при таком раскладе, по меньшей мере, как наивная мечта общественности на суде инквизиции! Когда на центральных телевизионных каналах уже надели сотрудникам МЦР шутовские колпаки сектантов и оккультистов и цинично говорили о «не должном» хранении наследия! 

Г-н Лосюков пытается убедить не очень сведущую общественность в том, что при Л.В. Шапошниковой отношение с государством у МЦР складывались почти идеально и только после её ухода МЦР резко деградировал. Кто прочитает многочисленные статьи Людмилы Васильевны и документы тех лет, поймёт, что битва с чиновничьим произволом велась с самого момента возникновения СФР! Но после ухода такого великого деятеля культуры, каким была Л.В.Шапошникова, МЦР стал испытывать еще большие трудности, которые создавали и создают руководство Минкультуры и государственный музей Востока. Хорошо, что такой творческий человек, как Л.В. Шапошникова, в своё время вообще согласилась взвалить эту громаднейшую ношу на себя. Её заслуг перед Отечеством уже тогда хватало, чтобы войти в историю культуры России, и она могла спокойно на пенсии посвятить себя творчеству.

Разговор НРК о том, что под крылом государственного музея Востока начнётся какая-то  «особенная» научная работа с наследием Рерихов и  к материалам великих русских мыслителей будут допущены истинные, настоящие знатоки, тоже вызывает смешанные чувства. Почему же до сего момента эти «великие рериховеды» не обрадовали общественность своими работами? Те труды, которые вышли из под пера таких знатоков, как Росов, и работа с архивами Д. Попова, могут нас убедить только в обратном!  Уровень научности упадёт с приходом таких личностей, и о трудах Шапошниковой мы будем вспоминать, как о редких жемчужинах на исследовательской ниве. О «не профессиональности» сотрудников МЦР слухи распускались с самого начала и, несмотря на то, что у всех сотрудников была достаточно высокая  квалификация, общественный статус портил картину восприятия и не внушал оппонентам доверия.

Особенно интересна та часть заявления г-на Лосюкова, где он пишет о возвращении усадьбы Лопухиных тем людям, представителям российской общественности, которые честно и бескорыстно трудились над восстановлением усадьбы. Для начала хотелось бы увидеть списки этих бескорыстных людей, возможно, тогда многое прояснится. Пока что чиновники пытаются изгнать из зданий усадьбы именно тех людей, которые бескорыстно трудились над её восстановлением четверть века! Именно сотрудники МЦР и, конечно, многие другие представители мировой общественности, понимали, что наследие Рерихов является национальным достоянием России.

Ещё одна тема затронута в заявлении комитета – это создание общественного Института Рерихов. Сама по себе идея прекрасна и можно пожелать этому институту всяческого процветания. Но институт, не будет является той организацией, которую задумывал и создавал С.Н.Рерих! Единственной организацией, которую он создал при своей жизни в те трудные для России годы и почётным членом которой он являлся до конца своей жизни, был Международный Центр Рерихов. Удивляет, почему на её базе нельзя продолжать и развивать исследования творческого наследия, а нужно сломать и создавать новое. Логика в этих действиях отсутствует, зато прослеживается явная неэкономия человеческих и экономических ресурсов.

Когда в 1989 г. председатель нашего общества К.А.Молчанова и А. Миллер встречались с С.Н.Рерихом, он рассказал нам о своих планах  — создании общественной организации, которой передаст права на распоряжение наследием и представил Л.В. Шапошникову как человека, которая будет исполнять его волю. К.А.Молчанова долгие годы переписывалась с семьёй Рерихов, поэтому для нашего общества (Эстонское Общество Рериха) такое решение Святослава Николаевича не было неожиданным шагом. Но видимо, это стало неожиданностью для Минкультуры.

НРК говорит об единстве наследия семьи Рерихов и что, якобы, по желанию С.Н.Рериха оно должно быть собрано в едином музее. Но и К.А.Молчанова, и А. Миллер знают иное желание С.Н.Рериха. Об этом им так же было сказано при личной встрече в ноябре 1989 г. А именно, что картины, находящиеся на законном основании в других музеях должны там и оставаться, а в том музее, который С.Н. Рерих создаёт  (МЦР) должны разместиться картины, переданные сейчас России и часть коллекции, которая была передана Министерством культуры на временное хранение в государственный музей Востока – это 288 картин Рерихов. Кажется странным, что волеизъявление владельца, которое было заверено юридически, не было исполнено! осударственный музей Востока отказался передавать коллекцию 288 картин Святослава Николаевича, говоря о возможной утрате коллекции, при этом ничем не мотивируя свои опасения. Тогда в среде приближённых к государственному музею Востока стали распускаться слухи о недееспособности С.Н.Рериха, что он якобы не владеет ситуацией в России. Р.Б.Рыбаков вступил в открытую конфронтацию с Л.В. Шапошниковой, что впоследствии еще больше осложнило взаимоотношения МЦР с госчиновниками.

Сегодня общественность мечтает о сильном и гуманном государстве, с которым можно было бы сотрудничать и которое исполняло бы свои обязательства перед народом, но принимая во внимание последние события 7-8 марта 2017 г., когда был фактически разграблен общественный Музей имени Н.К. Рериха и тем самым было попрано волеизъявление С.Н.Рериха, времена эти наступят не скоро.

Елена Александрова
Председатель ЭОР

Андрей Миллер
Заместитель председателя ЭОР